Сергей Образцов: «Всю жизнь я рисую»

Музей

Сергей Образцов: «Всю жизнь я рисую»

Сергей Владимирович Образцов, знаменитый актёр и режиссёр театра кукол – по образованию был художником. Он учился во ВХУТЕМАС – Всероссийских художественно-технических мастерских, которые до революции назывались Училище живописи, ваяния и зодчества. Доучиться, правда, не успел – ушел с пятого курса, потому что поступил в Музыкальную студию МХАТ, но в анкетах писал «художник». Рисовал Образцов всю жизнь, хотя заботы по руководству театром оставляли на это совсем немного времени.
В этой выставке, приуроченной ко Дню защиты детей, мы предоставляем слово самому Сергею Владимировичу. Это его рассказ о том, как он учился рисовать и какие уроки для себя вынес из этого на всю творческую жизнь.

Рисунок С. Образцова, около 1905 года

«Кто бы меня, маленького, не спросил, кем я хочу быть, ответ был один и тот же: «Я пойду в художники». Начиная с четырёхлетнего возраста, все детство и юность у меня не было ни месяца, ни дня, когда бы я думал иначе. И шёл я «в художники» не просто в мечтах, а конкретно и точно. Рисовал много и упорно – и цветными карандашами, и акварелью, и масляными красками».

С. Образцов. «Моя профессия» - М, Искусство, 1981.

«В гости пришла девчонка. Старше меня. Она уже в приготовительном классе. Раскрыла мой альбом. Взяла чернильный карандаш и на всех рисунках отметки поставила. Прямо через лист. Шикарным росчерком. Все картинки попортила, а я гордился. Все-таки пять с плюсом».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Рисунок С. Образцова, около 1905 года

Рисунок С. Образцова, 1909 год

«Когда мне исполнилось лет десять, я начал учиться рисовать по-настоящему. Группа ребят образовалась. Родители сложились, наняли учителя. Стали рисовать углём, писать акварелью и маслом. Каждое воскресенье занимались. Замечательно интересно было».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Рисунок С.Образцова, 1909 год

Рисунок С. Образцова, 1915 год

«Как-то повела меня мама на посмертную выставку Валентина Серова… Поразили меня маленькие наброски к басням Крылова. Просто листочки. И нарисовано вроде как наспех. Карандашом. Даже не раскрашено. И чуть не под каждым таким наброском надпись: «Приобретено Третьяковской галереей». И подпись с наброском: «В. Серов». Значит, художник это тоже за картину считал. И я стал делать быстрые наброски и каждый подписывать «С. Образцов».
На мое счастье к бабе Капе приехал в гости какой-то молодой художник. Баба Капа сказала: «Серёжа, покажи свои рисунки», а художник посмотрел мой альбом, а потом сказал: «А ну, нарисуй меня». И сел ко мне боком.
Минут, наверно, пять я рисовал, чуть заштриховал штаны и расписался, как Серов. Художник взял рисунок и сказал: «Ну, что же ты так? Смотри». Взял спичку и стал прикладывать к рисунку. «Нога от бедра вдвое длиннее, чем от колена до пятки. Живота, у меня, оказывается, вовсе нету. Ноги прямо из груди растут».
Я обиделся. И все-таки податься было некуда. Понял, что я очень плохо нарисовал. И самое главное понял - своё зазнайство. Очень я благодарен этому неизвестному мне художнику».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Рисунок С. Образцова, 1915 год

«Мне пятнадцать лет. Поступил в платную частную школу Хотулёва у Мясницких ворот. Вместе со всеми углём рисую портреты. Поступил в понедельник, а в субботу будет обнажённая натура. Жду этой субботы с испугом. Первый раз в жизни увижу голую женщину. Пришла натурщица. Зашла за ширму… Вышла из-за ширмы, закутанная платком, прошлёпала босиком до невысокого станочка, вскочила на него и скинула на табуретку платок…
Я прямо-таки испугался. Вот передо мной голая женщина, а я и сам ничего не испытываю, и за неё не стыдно. Наверно, голой женщина бывает только в определенной ситуации. А тут какая ситуация? Простая. Рисовать надо. Чтобы было похоже. Чтобы стояла, а не падала. Да к тому же быстро надо. Пять минут поза».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Рисунок С. Образцова, 1915 год

Рисунок С. Образцова, 1917 год

«Я поступил во ВХУТЕМАС, как только окончил реальное училище. Весной семнадцатого года. А учиться начал осенью. Никаких экзаменов. Показал свои рисунки Архипову, он сказал «Ничего». Летом мне исполнилось 17 лет.
ВХУТЕМАС – это бывшая Школа живописи, ваяния и зодчества, и расшифровывается так: Высшие художественно-технические мастерские. Каждый студент учится у своего мастера, а теоретический курс у всех один. Мастера – это Архипов, Осьмёркин, Машков, Конёнков, Ефимов».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Рисунок С. Образцова, 1917 год

Тот самый Негритёнок. Рисунок С. Образцова, 1983 год

«Среди студентов архиповской мастерской были две девушки. Светлая Маруся Артюхова и чёрная Таня Мартынова. Я вспомнил своего Бибабошку и предложил девушкам делать на продажу таких весёлых кукол. Даже название придумал для нашей артели из трех человек: «Стожары» - это созвездие такое есть. Мордочки делали из чулка, ну, а платье, естественно, из тряпок. Мартынова сделала какую-то фиолетовую даму, а Артюхова - двух старушек, которые умеют забавно креститься. Я из черного детского чулка и кусочка драного каракуля сделал негритенка.
Ничего из этих «Стожар» не получилось. Никто не купил наших кукол, да и слава Богу. Они сделали куда большее дело, чем выручка за продажу. В дальнейшем Артюхова в течение многих лет делала кукол для Евгения Сергеевича Деммени – руководителя Ленинградского кукольного театра, а негритёнок определил судьбу всей моей жизни».

С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Эскиз С. Образцова к книге «Всю Жизнь я играю в куклы», 1983 год

Эскиз куклы к спектаклю «Пузан», 1934 год

Единственный спектакль ГЦТК, в котором Образцов выступил в качестве художника – «Пузан» по пьесе Г. Матвеева. Спектакль был поставлен в 1934 году, продержался в репертуаре недолго, однако позволил сделать очень важный вывод на будущее.
«Для каждого спектакля надо создавать свой критерий условности. Единственный, соизмеримый. Работая над «Пузаном», мы поняли ошибки четырёх предыдущих спектаклей и, стараясь создать единоусловных кукол, прибегли к довольно простому, но послужившему хорошим уроком приёму. Все головы мы сделали из почти одинаковых токарных шариков, полых внутри. К этим шарикам мы приклеили носы, уши, рты, нарисовали глаза. Всем выкроили одинаковые широкие халатики: белые, серые, синие, в горошек, разные. И спектакль внешне получился очень цельным».

С. Образцов. «Моя профессия» - М, Искусство, 1981.

Эскиз куклы к спектаклю «Пузан», 1934 год

Иллюстрация к книге «Всю жизнь я играю в куклы»

В конце 70-х – начале 80-х годов Образцов вернулся к книжной графике, которой обучился в юности. Его детские книги «Всю жизнь я играю в куклы» (1983), «Так нельзя, а так можно и нужно» (1990), воспоминания «По ступенькам памяти» (1987) проиллюстрированы рукой автора. Иллюстрации Образцова к детским книжкам отчасти подражают детским рисункам и нарисованы фломастерами. Фломастеры в ту пору появились у многих детей, ими охотно рисовали. Сергей Владимирович оценил новомодные инструменты, которые пишут ярче карандашей, но при этом не требуют заточки.

Иллюстрация к книге «Так нельзя, а так можно и нужно»

Образцов за ширмой. Рисунок 1983 года

«Не знаю, получился бы из меня в конце концов профессиональный художник, или же, дойдя до определенного уровня профессиональной грамотности, я бы на нём и остановился. Но, во всяком случае, я не жалею ни о том, что увлекался живописью в детстве, ни о том, что учился ей в юности. Наоборот, профессиональная встреча с пластическим искусством явилась для меня самой ценной учёбой. Меня учили видеть, а в моем теперешнем деле это важно. Меня учили переводить видимый мною мир в определенный материал. Я полюбил изображаемое пространство и цвет. Я полюбил материальность. А режиссёр театра кукол, где образ предельно материален, обязан думать в материале, в фактуре, в объёме, в метре. Если бы я не учился живописи и графике, я, вероятно, не ощутил бы, как много общих законов творчества действует в различных искусствах».

С. Образцов. «Моя профессия». – М, «Искусство», 1981