«Чудо на Садовой-Самотёчной». 50 лет зданию ГАЦТК

Музей

«Чудо на Садовой-Самотёчной». 50 лет зданию ГАЦТК

Грузовик Центрального Театра кукол. 1936-1937 гг.

«Первый наш спектакль мы сыграли в зале «ЦЕДЕХОДА» семнадцатого апреля тридцать второго года. Сейчас июнь тридцать седьмого. Значит, нам пять лет. Играем вовсю. Успех большой. Иначе не назовешь. Ездим по школам, по пионердомам, по клубам. Играем «По щучьему веленью», «Кота в сапогах», «Джима и Доллара», «Каштанку». Иногда и на сцене ТЮЗа играем…
А вот живём плохо. В одной комнате «Цедехода» не поместились. Дали вторую – тоже тесно. Стали репетировать в клубе папиросной фабрики, так -то можно, то нельзя. Раздобыли подвал на Поварской, теперь это улица Воровского, да и там тоже несладко. И темно, и тесно».
С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Здание тюза в Мамоновском переулке, 1930-е гг.

ГЦТК на выезде. Начало 1930-х гг. Коня звали Катер.

«Написал статью в «Известия», что у нашего театра много добрых глаз и нету добрых рук, чтобы нам помочь с помещением. Отнес в редакцию, когда напечатают – не знаю. Не говорят.
А тут звонок из Комитета по делам искусств, завтра я должен выступать в Георгиевском зале Кремля. Я не первый раз там выступаю и всегда боюсь. Это сборные концерты… Совсем было бы невозможно кукол показывать, если бы сидящие прямо перед сценой не были предельно внимательны: Сталин, Ворошилов, Молотов, Каганович, Микоян…
Вернулся домой, а на следующее утро, 22 июня в «Известиях» моя статья. И фраза моя в этой статье: «Много добрых глаз и нету добрых рук». Через два дня звонок из Комитета по делам искусств: «Получайте театр на площади Маяковского».
Реалистический театр, бывшая Четвертая студия МХАТа. Труппу этого театра слили с труппой Камерного.
Бегу в театр. Прибежал. Стал осматривать. Ну, просто чудо, да и только. Охлопков, на наше счастье, уничтожил сцену. Её выгораживали каждый раз на новом месте. Значит, мы можем построить сцену так, как нам надо».
С. Образцов. По ступенькам памяти. – М, 1987.

Здание ГЦТК на улице Горького, 32-а.

«До Реалистического театра в этом здании помещался кинематограф, а до кинематографа – два трактира с извозчичьим двором между ними. В нижнем этаже, переоборудованном под кино, а затем под театр, разместился гардероб и служебные комнаты (бухгалтерия и директорский кабинет). Второй и третий этажи стали зрительным залом и сценой. В нижнем этаже второго дома оборудовали актёрские уборные, из второго и третьего этажа получилось высокое фойе, а двор между домами стал курилкой.
Актёрские уборные нам не нужны. Они превратились в мастерские. Балкон в зрительном зале тоже не нужен (оттуда будут видны головы актёров). Мы его закрыли и организовали там музей театральных кукол… Архитектор Котэ Топуридзе задаром спроектировал нам и сцену, и очень интересный портал».
С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Музей на балконе Центрального театра кукол. 1937 год.

«Как мы ни радовались нашему новоселью на площади Маяковского, как ни считали наш новый дом прямо-таки дворцом после подвала на улице Воровского, но настало время, когда мы почувствовали, что и тут нам тесно. Негде складывать декорации – а их уже накопилось порядочно, негде расположиться мастерским.
Брожу по Москве, смотрю на разные дома и думаю: какой бы нам дом подошёл? Может, этот? Особенно подходящим казалось недостроенное здание на Садовой-Самотечной. Строилось оно для театра-студии Станиславского, но Станиславский умер, и строительство замерло. На крыше выросла берёзка, а в нижнем этаже расположились театральные мастерские и контора Москонцерта.
Желающих достраивать здание не нашлось. По простой причине. Для профессионального театра оно не годилось – при великолепной сцене, двадцать метров на десять, очень маленький зал. Всего пятьсот мест. Вот и предложили этот театр нам. Что называется, повезло.
Реконструкцией и перестройкой занялись архитекторы Уткин и Мелихов под руководством Шевердяева. Зал нам очень хорош, больше не надо. А сцена велика. Её перегородили по продольной оси, и получилось две сцены, смотрящие в разные стороны. К этой второй сцене спроектировали и построили второй зрительный зал, на двести тридцать мест для детей. И второе фойе».
С. Образцов. «По ступенькам памяти». – М, 1987.

Здание Театра-Студии К. Станиславского, будущее здание ГЦТК. Ок. 1968 года.

«Новое здание для нашего театра на Садовой-Самотечной строилось очень долго, почти восемь лет. Постановление о строительстве нашего театра пришло в 1962 году. Пришло время - нам определили место застройки, и на художественном совете С. Образцов показал нам картину с изображением нового театра. Все как-то приуныли. Мы не увидели оригинального здания-красавца. Наш новый театр не будет строиться с нулевого цикла, как цокольное, а будет встроен в уже стоящие на фундаменте стены недостроенного учебного корпуса студии К.С. Станиславского.
От всего в восторге был только С. Образцов. Он увлеченно объяснял нам, что будет зимний сад, какие будут кресла, какой будет отделка залов, мраморная лестница, а главное – будет много места и так далее. Ему нравилось и место для театра, а что касается внешнего вида театра, то его украсят необыкновенные часы».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

Проекты здания ГЦТК, 1964 год.

Фото около 1971 года. За зданием ГЦТК видно здание бывшей женской гимназии Л.Ф. Ржевской.

«Мы шли туда … по старому Оружейному переулку с ещё не снесённой стороной с дореволюционными домами. Дошли до Садовой-Самотёчной, начинавшейся с красивого углового старого дома с аптекой на первом этаже. Рядом стоял ещё дом, теперь это пустое место перед зданием ГАИ. На месте, где стоит здание ГАИ, за деревянным забором находился большой дровяной склад. Дальше по пути стоял жилой дом и красивый особнячок с балконом. До революции в нем была женская гимназия, а потом типография. Теперь под бывшим балконом этого дома стоит памятник С.В. Образцову.
Вплотную к типографии в ветхих, кое-где обвалившихся лесах стояли стены недостроенного здания. Это будет наш театр».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

Строительство дома № 5 по Садовой-Самотечной.

Вид на Садовую-Самотечную улицу со стороны Самотечной площади. Начало 1960-х гг.

Гаражи и сараи здания театра, около 1968 года.

«На территории, принадлежащей театру, кроме типографии, находились еще два жилых дома и особняк Волконских. В стародавние времена вся окрестность вокруг театра была владением рода князей Волконских. А на территории театра находился храм. Подле храма были захоронения. Храм давно снесли, а захоронения, видимо, где-то остались… около нас. За стройкой стоял корпус завода «Медицинское оборудование» и детская художественная школа. Постепенно городские власти все это снесли, теперь на этом месте выстроился учебный корпус («третья сцена»)».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

Карта Садовой-Самотечной, 1968 год.

Здание студии и снесённые ныне старые дома.

Строительство Самотечной эстакады. 1967 год.

Создатели выставки сверили карты Москвы, начиная с 1890 года. На картах отчетливо видны угол Садовой-Самотечной и Делегатской, называвшейся до 1940 года Божедомский переулок, ныне существующие церкви Троицы Живоначальной в Троицком (её хорощо видно с Цветного бульвара) и Пимена в Новых Воротниках (ныне Нововоротниковский переулок близ м. «Новослободская»), однако никакой церкви с погостом на Садовой-Самотечной не обозначено.
Вероятно, под захоронениями имели в виду «убогие дома» для неопознанных покойников и самоубийц, которых не хоронили в церковной ограде, а складировали в ямы со льдом и затем отпевали разом на Пасху. После эпидемии чумы 1771 года «убогие дома» были ликвидированы, однако название «Божедомка» сохранилось вплоть до начала 1940-х годов.

Карта Москвы, 1859 год.

Карта 1878 года.

Карта 1901 года.

Вдруг однажды, где-то в начале осени 1969 года весь театр наполнился слухами о том, что четвёртый этаж нового театра уже готов. Есть вода, отопление, электричество и Образцов уже решил, что туда надо переезжать. По проекту весь четвёртый этаж строился для художественных мастерских. В нашем театре это самый многолюдный цех с большим хозяйством и имуществом.
Когда имущество мастерских было перевезено на новое место, и мы приехали устраиваться и работать, оказалось, что мы не одни на этаже.
В одной комнате был штаб строительства. Там обосновалась дирекция, рядом – главный инженер и прораб, дальше по коридору в двух маленьких комнатках обитали два немецких инженера – наладчики механизма сцены, который был тогда закуплен в ГДР. Два пожилых почтенных человека целый год жили и трудились в театре, у них был свой хорошо налаженный быт.
В пятой комнатке без окон обитал загадочный пожилой человек в очках. Комната была сплошь заставлена ящиками, коробками, пакетами, из которых торчали какие-то сложные механические детали с лампочками. Их было так много, что они выползли из комнаты и жались по стене вдоль коридора.
Хозяином этого загадочного хлама был старенький хрупкий опрятно одетый человек в очках. Вениамин Кальмансон. Он делает часы, которые будут на фасаде театра. Он как мышка, тихо трудился в своей каморке с приоткрытой дверью.
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

Строительство радиорубки в новом театре.

Колосники сцены. Отсюда потом спустят занавес и декорации на штанкетах.

Сцена и рубка оборудованы по последнему слову техники того времени.

Грузовой лифт для кукол и декораций – необходимая вещь в нашем театре.

Создатель часов В.М. Кальмансон.

«Вениамин Михайлович Кальмансон (1908–1986), создатель механизма фасадных часов, конструктор Московского отделения Художественного фонда РСФСР. Заказ на часы для Театра Образцова был получен приблизительно за год до их установки и до открытия театра на Садовой-Самотечной, в 1970 году. Они имеют три метра в ширину и четыре в высоту. Всю конструкторскую работу, касающуюся механической части часов, автор выполнил собственноручно. Его цель была, чтобы, как он говорил, «все двигалось и работало в заданном режиме». Изготовление часовых деталей – шестеренок, спускового механизма (анкера), обеспечивающего равномерность хода часов, пружин, стрелок и прочего, было поручено Специальному конструкторскому бюро Института горного дела им. А.А. Скочинского (располагается в Люберцах). Дизайн часов, включающий избушки с открывающимися оконными ставнями и зверушек, выполнили на одном из комбинатов Художественного фонда.
Каждый час поет механический петух, открываются поочередно дверцы в домиках-ящичках вокруг циферблата и двенадцать животных – сказочных персонажей – приветствуют москвичей под музыку «Во саду ли, в огороде» в аранжировке Никиты Владимировича Богословского (1913–2004). В полдень и в полночь все животные выходят вместе.
Изначально часы были электромеханическими, их механизм занимал всю комнату на четвертом этаже театра. Дважды в сутки, в двенадцать часов пополудни и в полночь, когда начинали двигаться одновременно все фигуры, эта комната уподоблялась заводскому цеху – такой тут поднимался гул.
Помимо отдельной комнаты, которую потребовали часы, в театре была также создана специальная Служба часов: два человека посменно следили за множеством ламп, реле, механизмов, которые приводили «зверей» в движение, включали магнитофон с записью соответствующих «голосов», в случае необходимости производили ремонт. Однако в новые времена часы стали электронными, их обслуживает один человек, относящийся к Отделу главного энергетика театра».
Е. Кальмансон (внучка изобретателя). Из переписки с В. Барсковым, 2014 год.
Помимо В. Кальмансона, над созданием часов трудились скульпторы Дмитрий Михайлович Шаховской (1928-2016) и Павел Моисеевич Шимес (род. 1930).

Фотоальбом «Один день на строительстве Центрального театра». Музей ГАЦТК.

«Для монтажа всех элементов и установки часов на фасаде здания были сооружены леса в виде сарая с крышей от дождя и снега. Там, невидима для взоров любопытных, проходила работа над созданием часов. С началом работы часов у нас в театре была создана служба часов, которая вела наблюдение и обслуживала их круглосуточно. В начале нового века работа часов была переведена на электронику».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.
По свидетельству В. Кальмансона, в часах имеется специальная кнопка, которая способна запустить представление (парад-алле, одновременный выход из избушек всех «лесных обитателей») не в полдень или в полночь, как обычно, а в любое время, по заказу – для особо важных гостей Москвы и театра. Однако использовалась ли она хоть раз, неизвестно.
Е. Кальмансон (внучка изобретателя). Из переписки с В. Барсковым, 2014 год.

Монтаж часов на фасаде театра.

Специалист службы часов А. Мелкумянц. «Московская правда», 4 марта 1987 года.

«Когда мы поселились на даче, естественно, у нас было новоселье. И подарили нам на это новоселье трех кур и петуха…. А когда мы на нашем театре часы делали (вы про них знаете), то оркестровую «Во саду ли, в огороде» на плёнку записали, чтобы каждый час музыка играла. Значит, и золотому петуху в клюв тоже нужно пение вложить. Я взял на дачу магнитофон и записал нашего петушка… И запел золотой петух на часах голосом моего бентамского петушка. На всю Садовую запел. С тех пор прошло много лет. Давно уже нет на свете моего петушка, а он все поёт и поёт на часах театра…
А дальше вот что произошло. Телевидение сняло наш «Необыкновенный концерт», и начинается этот телефильм с показа часов и пения золотого петуха.
На даче у нас телевизор, а в саду ходит другой петух с другими курами. Красивый, большой, с бронзовыми крыльями…
На экране часы. Повернулся золотой петух. Замахал крыльями, вытянул шею: «Кукареку!» и вдруг через открытую дверь слышу: «Кукареку!» Это теперешний петух из своего курятника отвечает…
Кому же он отвечает? Золотому? Нет, не ему, а тому, чьим голосом золотой поет. Тому, который жил в том самом курятнике, из которого теперешний с ним на расстоянии пятнадцати лет перекликается».
С. Образцов. По ступенькам памяти. –М, 1987.

В 1 час – появляется Осел
В 2 часа – Сова
В 3 часа – Ворон
В 4 часа – Заяц
В 5 часов – Лиса
В 6-часов - Обезьяна
В 7 часов – Кот
В 8 часов – Баран с гармошкой
В 9 часов – Поросенок
В 10 часов – Коза с козленком
В 11 часов - Волк

Следует сказать, что в 1970-е годы продажа алкогольных напитков в магазинах разрешалась только с 11.00, поэтому в народе возникло выражение «час волка».

«Зимний сад в новом здании – любовь и гордость Сергея Владимировича. Мозаичные полы, бассейны, выложенные мозаикой, с фонтанчиками и проточной водой для рыбок много цветов, деревца. Чудо-дерево с золочеными листочками. На ветвях его висели клетки с канарейками, которые пели, щебетали и прыгали, к восторгу детворы и взрослых. Этот зимний сад был создан руками Сергея Владимировича, Лидии Николаевны Кишенковой и садовода Любови Васильевны при горячем участии энтузиастов из мастерских. Художники спилили засохшую яблоню в саду Сергея Владимировича, покрасили её, отлакировали и смонтировали из нее красивое дерево для клеток с птицами. Золотые листики, сделанные в слесарной мастерской В.Ф. Кузнецовым, закрепили на ветках между клетками…
После ухода из жизни Образцова и директора Миклишанского зимний сад, буфет и вся рукотворная красота, восхищавшая зрителей, были проданы новой дирекцией и уничтожены».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

Зимний сад в зрительском буфете ГЦТК.

Та самая пальма. Съемка 2006 года.

«За театром в Волконском переулке ломали деревянные дома. Люди переезжали. Ко мне подошел пожилой мужчина и сказал, что хочет подарить театру хорошие цветы, и попросил помочь их принести. Ребята и девчонки из мастерских пошли за ним и принесли много домашних цветов в горшках и кадках.
У окна рядом с белой мраморной лестницей в детском фойе стоит огромная пальма. История её печальна.
Однажды к Сергею Владимировичу пришли двое супругов и попросили принять в дар театру эту пальму. Пальма выросла из семечка, посаженного в честь рождения девочки. Пальма росла, ей и девочке исполнилось 18 лет. Девочка погибла, а пальма осталась. Её привезли в театр, где она долго жила и стала красивым большим деревом. Ей несколько раз меняли землю и делали в столярке новую кадку для крепнущих корней».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

«С.В. Образцов мечтал продлить территорию зимнего сада на улицу и создать на территории до забора уникальный сад с животными и птицами. В проекте была высокая красивая башня-голубятня, проектировались фонтаны-шутихи и многое другое».
В. Конюхова. «Зарисовки театрального художника». – М, 2014.

В наше время проект Сергея Владимировича все же осуществился, хотя детали отличаются от задуманных. В 1980-е была построена круглая пристройка, ныне в ней находится третья сцена. Сад украшен фонтаном, на День защиты детей 1 июня там проводятся праздники.