22 июня - День памяти и скорби, день начала Великой отечественной войны. В те страшные дни артисты ГЦТК не расставались с куклами и своим искусством помогали людям справиться с болью, горем и страхом. Сегодня мы публикуем отрывки из их писем и воспоминаний, подготовленные сотрудниками Музея Театра Образцова.  

Война застала часть труппы на гастролях на Дальнем Востоке. Актер и драматург Е. Сперанский вспоминал: «22 июня наша группа мчалась на выездной спектакль. Нам было весело, мы пели хором. Кто-то вспомнил, что в Москве полдень, а здесь уже вечер. От этого стало еще веселее...  Автобус подвёз нас к белому зданию клуба. Начальник, встретивший нас, сказал: «Какие вы весёлые! – А что, разве у вас тут нельзя смеяться? – Да нет, - ответил тот, - тем более, что товарищ Молотов сказал: «Победа будет за нами» ... Из его осторожных слов мы и узнали о войне. В первом акте мы потеряли темп. Играли насильно, с трудом ворочая языком. Мы стеснялись своей «Волшебной лампы». Страшно и дико, казалось, держать в руках куклу. В первый день войны! <…> Странно теперь вспоминать этот момент, когда у нас была поколеблена вера в наше искусство. Ещё почти 100 «Аладдинов» мы сыграли за время войны. «Военные» темы нашей наивной сказки – благородство, мужество, всесокрушающая любовь – выдержали испытание огнём».

Во время войны концертные бригады Центрального театра кукол выступали с сатирическими антифашистскими скетчами на вокзалах и призывных пунктах, в госпиталях и прифронтовой зоне.
Из письма кларнетиста В. Ильницкого: «Вот уже три дня, как мы находимся в одной из частей действующей армии… Нам приходится жить в палатках, землянках, частенько спали в копнах, на траве, в машине и под машиной... Умываемся в реках, ручьях, рукомойниках, лужах, росой. Едим в столовых, на земле, а иногда и где попало. Мы сыграли два концерта: один – в двух километрах от передовой, а второй – в восьмистах метрах от немцев. Нам отчетливо видно то место, где закопались в землю наши враги. К этому месту мы пробирались не на машинах, а пешком, огибая пристрелянные немцами дороги. Здорово мешали нам фрицевские самолёты. Летали, а наши палили так, что нам приходилось не говорить, а кричать.»

В это время здание театра на площади Маяковского было разрушено взрывной волной, и большая часть труппы отправилась в эвакуацию по реке. По дороге артисты показывали кукольные спектакли прямо на баржах и пристанях.
С. Образцов («По ступенькам памяти»): «На следующий день обгоняем большую баржу, на которой едут эвакуированные дети. Причаливаем, ставим ширму на железную палубу и играем «Волшебную калошу». Дети смеются, радуются. Это хорошо, значит, мы сейчас понадобились этим детям и чуть скрасили их горе и испуг перед неизвестностью. Ведь они же без мам и без пап».

В эвакуации театр много гастролировал. Однажды пришлось выступать в Архангельске, где стояли корабли союзников, и показывать «Кота в сапогах» дюжим морякам, ни слова не понимающим по-русски. Е. Сперанский («Актер театра кукол»): «Что это был за спектакль! Изголодавшиеся по зрелищам парни ревели от восторга. Реакция была бурной и точной; настолько точной, что временами нам казалось, будто мы играем не в интернациональном клубе моряков, а в одной из московских школ. Только зычные, смачные возгласы на стопроцентном сленге возвращали нас к действительности».

Всего за годы войны актёры ГЦТК выступили в 60 городах, дали 25 тысяч спектаклей и около 400 концертов. Из них 679 представлений на фронте и в прифронтовой зоне, 210 представлений в госпиталях. Для самодеятельности было изготовлено 400 кукол.

Кстати, увидеть сценки из «Фронтовой программы» театра можно на спектакле «Я – Сергей Образцов» 22 и 23 июля.